Великая степь – обширный природно-географический регион, который протянулся через весь евразийский материк, полосой длиною в тысячи километров. Эти равнины начинаются в Паннонии, на Дунае – и заканчиваются в Манчжурии, на Амуре. Они стали пространством для непрерывных миграций, колыбелью индоевропейцев и тюрок. Здесь впервые приручили лошадь и начали использовать колесо, а раскопки древних курганов рассказывают нам про бесконечную череду сменяющих друг друга народов и эпох.
Однако у необозримых степей есть сердце – что-то вроде исторического и культурного центра, который формировался на протяжении многих веков. Это область древнего города Каракорум, расположенного в самом центре Монголии, в 360 километрах от Улан-Батора.
Хархорин – как называют в наши дни Каракорум – один из тех небольших древних городов, которые производят неожиданно сильное впечатление – как Сузы, Иерихон, Диярбакыр или Баальбек. Время течет в таких местах очень медленно, сохраняя рудименты давних обычаев и традиций. Среди буддистских храмов пасутся отары овец, стада коров и табуны лошадей, как это было в древние времена – хотя пастухи катаются теперь на мопедах.
Ландшафты на берегах живописной реки Орхон внесены в список всемирного наследия и находятся под охраной ЮНЕСКО. В этом месте находились первые городища хунну, а затем в нем зародилось ядро кочевого Тюркского каганата.
Среди безлюдной местности, где токуют журавли и важно ходят верблюды, стоят две каменные стелы, покрытые руническими надписями на древнетюркском. Они были установлены в 732-735 годах, в память о деяниях Бильге-хана и его брата – выдающегося полководца Кюль-Тегина, которые покорили Великую степь и успешно конкурировали с могущественной империей Тан.
Знаменитые стелы вырезали китайские мастера – об этом повествуют иероглифы на реверсе монументов. Эти камни предоставили историкам и лингвистам такой богатый пласт данных, что с ними может соперничать разве что Бехистунская надпись царя Дария. Но она расположена высоко на горе – путешествуя в Иране мы издалека рассматривали древние персидские письмена. А тюркские обелиски веками стояли среди степи, доступные каждому. Хотя не так давно их накрыли защитным павильоном, при поддержке турецкой власти, выставив для обозрения и золотую корону Бильге.
Монголы соблюдали преемственность, почитая священные урочища древних тюрок. В 1220 году Чингисхан разбил на берегах Орхона свою главную ставку, управляя из нее самой большой континентальной империей в истории человечества. Его сын Угэдэй построил с помощью китайцев город Каракорум, куда свезли ремесленников, мастеров, открыли торговые фактории и храмы разных религий.
Блестящую столицу Чингизидов описывали Марко Поло, Плано Карпини, Гильом де Рубрук, здесь погиб великий князь киевский Ярослав Всеволодович, сюда ездил за ханской милостью его сын Александр Невский. А в середине ХХ века воспел в своей поэме Николай Заболоцкий:
В те дни состав народов мира
Был перепутан и измят,
И был ему за командира
Незримый миру азиат.
От Танаида до Итили
Коман, хозар и печенег
Таких могил нагородили,
Каких не видел человек.
В лесах за Русью горемычной
Ютились мокша и мордва,
Пытаясь в битве необычной
Свои отстаивать права.
На юге — персы и аланы,
К востоку — прадеды бурят,
Те, что, ударив в барабаны,
«Ом, мани падме кум!» — твердят.
Уйгуры, венгры и башкиры,
Страна китаев, где врачи
Из трав готовят эликсиры
И звезды меряют в ночи.
Из тундры северные гости,
Те, что проносятся стремглав,
Отполированные кости
К своим подошвам привязав.
Весь этот мир живых созданий,
Людей, племен и целых стран
Платил и подати и дани,
Как предназначил Чингисхан.
Живи и здравствуй, Каракорум,
Оплот и первенец земли,
Чертог Монголии, в котором
Нашли могилу короли!
Где перед каменной палатой
Был вылит дуб из серебра
И наверху трубач крылатый
Трубил, работая с утра!
Закат степного города начался при Хубилае, который перенес столицу в Пекин. Каракорум пришел в запустение, но уже в XVI веке из камней ханского дворца построили Эрдэни-Дзу – самый древний буддистский монастырь Монголии, сохранившийся до нашего времени. Его стены образуют на равнине огромный квадрат, а за их периметром раскиданы почитаемые реликвии – например, скульптура священной драконочерепахи-биси или каменный пенис, у которого по сей день просят излечения от бесплодия.
Буддизм распространился среди монголов именно потому, что умело ассимилировал шаманские ритуалы и анимические верования кочевников. В Каракоруме нам посоветовали посмотреть обряд в монастыре Шанх, расположенном среди орхонских степей. Этот храм основал в 1647 году первый теократический правитель Монголии Дзанабадзар – художник, скульптор и создатель одной из тибетско-монгольских письменностей.
Праздник устраивают каждые два года, чтобы ниспослать мир и благословение. По традиции Шанх проводит церемонию первым, а затем это делают в порядке очередности другие монастыри страны. Люди приехали на мероприятие со всей округи, а многие из них были на лошадях. Понаблюдав за происходящим, мы поняли, что перед нами архаический весенний обряд – молитва о плодородии. И его совершают в этих степях как минимум со времен создания деревянной колесницы, на которой ездят сейчас отправляющие церемонию ламы.
Монахи Шанха хранили на алтаре боевое черное знамя Чингисхана, пока его не конфисковали в советские времена. Отношение к фигуре Темуджина всегда было в социалистической Монголии двойственным – особенно с тех пор, как его имя пытался использовать барон Унгерн-Штернберг, устроивший единственный еврейский погром в монгольской истории.
В 1924 году Великий народный Хуралдан решил переименовать город Ургу в Батор-хото – «Богатырь» – именно в память о деяниях Чингисхана. Однако против этого выступил представитель Коминтерна Турар Рыскулов.
«Чингисхан был народным героем, но он был завоевателем. Теперешняя Народная Монголия не имеет завоевательных целей, она хочет освободиться и развиваться самостоятельно, по революционному пути», – рассказывал он монгольским товарищам. После чего город получил скорректированное название Улан-Батор.
Вопреки расистским предрассудкам, современные монголы – как и их родственники буряты – мирные и дружелюбные люди, обладающие подлинным внутренним достоинством. Однако попытки разжечь националистические настроения действительно усилились в последние годы. И очень важно, чтобы Чингисхан оставался в сувенирных лавках и в учебниках по истории, а его внуки упражнялись на праздниках в народной стрельбе из лука, вместо того, чтобы стрелять в кого-то из автоматов.
Внутренние противоречия всегда подталкивают к поискам внешних врагов, а развал СССР привел Монголию к кризису, который местами превосходил постсоветские девяностые. Руины цехов и ферм стали обычными для степных пейзажей. Рядом с городскими небоскребами стоят разбитые посреди пустырей юрты, которыми торгуют на легендарном рынке Наран Туул, где вам предложат даже зубы динозавров, вместе с офицерскими катанами самураев. Потому что жилищный вопрос до сих пор решается многими монголами так, как это делось во времена создания Каракорума.
Ностальгия по социалистическим временам является в этой ситуации нормальным желанием вернуть себе утраченные права. Первого мая в стране прошли рабочие демонстрации, на улицах монгольских городов по-прежнему стоят советские памятники, почтовые отделения «Монгол Шуудан» предлагают марки, посвященные Сухэ-Батору и Ленину.
На холме Зайсан – одном из отрогов горы Богд-Хан-уул, которая почиталась у монголов священной и служила личными угодьями Чингисхана – обновили мозаики модернистского монумента, построенного в честь сорокалетия победы над японцами в битве при Халхин-Голе. А у его подножия стоит один из танков бригады «Революционная Монголия», которая била нацистов от Курска и до Берлина.
Это тоже часть нашего общего исторического наследия, которое хранится в сердце степи.
Спасибо за интересную статью и хорошие фотографии.
Монголия одна из тех стран, которая не может не заинтересовать.