Странно и несимметрично проходит сегодня линия разлома на своих и чужих. Иные близкие друзья, однокурсники по журфаку МГУ – люди, с которыми читали одни и те же книги, конспектировали одни и те же идеи знаменитых профессоров – вдруг могут оказаться совершенно чужими и даже враждебными. Неинтересный диалог с чужаками заканчивается на фразе о пролитой детской слезинке киевского ребенка. Не хочется напоминать им о пролитых слезинках детей на Донбассе, ведь совершенно неприемлемо и цинично сравнивать тяжесть слезинки ребенка из Киева и из Луганска, поэтому просто прекращаешь говорить и убираешь навсегда недрогнувшей рукой «друзей своих прекрасные черты».
А этот незнакомый француз из соцсетей – неблагополучный, резкий, способный крепко ответить в комментариях, пишущий только о Донбассе и Украине уже долгих восемь лет, вдруг оказывается по духу ближе некоторых наших равнодушных православных – в нем столько боли за Донбасс, что его агностицизм или атеизм, в котором он признается иногда в своих постах, не мешают ему стать Божией дудкой – нервной и чуткой к правде… Меня сразу удивило эта неистовое переживание за чужой город и чужую страну, которое сквозит во всех статьях Гийома.
Откуда такое сильное сопереживание Донбассу у этого блогера? – этот вопрос возникал не только у меня. За восемь лет бойни на Юго-Востоке Украины, многие из нас опустили руки от бессилия и невозможности помочь людям, убиваемыми украинскими снарядами, глумливо подписанными: «Все лучшее – Донбассу!». Многие русские блогеры устали сострадать, перестали писать о Донбассе. Гийом – француз – один из редких тех, кто ни на день не отступил от тяжелых донбасских сюжетов. В его ленте зафиксированы все преступления киевского режима – от обстрелов тяжелыми орудиями ВСУ какого-нибудь малолюдного хутора до массовых убийств донецких жителей украинскими кассетными зарядами.
Как оказалось, Донецк для Гийома не совсем чужой и далекий город. Ему довелось прожить там два года.
Гийом Лопес в Донецке на площади Ленина в 2012 году. Фото: соцсети
В 2012 году – тогда Гийому было 35 лет, он – по основной профессии оператор базовой химии, холостой и бездетный француз «по своим личным делам» отправился в Донецк, тогда еще мирный и неразрушенный город. Сдается мне, что тут тот самый случай, когда уместно было бы вспомнить известное французское «шерше ля фамм», но сам Гийом уклончив в этих деталях, поэтому я и не стала допытываться.
Как рассказывает Гийом:
«Приехав в Донецк, был очарован этим городом, он мне сразу понравился. Я не стал брать обратный билет, чтобы вернуться во Францию, и остался в Донецке на 2 года.
Но мне пришлось вернуться во Францию в январе 2014 года, чтобы уладить личные дела, на что ушло несколько месяцев. Все это время я постоянно отслеживал ситуацию в Киеве из Франции, следил за демонстрациями в Донецке, Горловке, Луганске. Это были акции протеста населения Юго- Востока Украины против того нацисткого шабаша, что происходил на Майдане. Я тогда уже понимал, что на Украине произошел нацистский переворот, что дело принимало серьезный оборот. Меня удивляла реакция наших французских СМИ, которые как будто потеряли способность серьезно анализировать происходящее на Украине.
После незаконного захвата власти Турчиновым, я понял, что для востока Украины и для ее жителей грядут очень серьезные последствия…»
Еще не обладая всей полнотой информации, которая доступна сегодня – с объяснениями глубинных причин майданного похмелья, устроенного американскими друзьями Украины – лишь по ужасным картинкам неистовой толпы, выкалывающей глаза спецназовцу, и марширующих орущих юнцов с портретом Банедры, Гиойм ужаснулся открытой манифестации неонацизма на Украине.
Вот как он сам рассказывает об этом:
«Всю информацию по украинским событиям я отслеживал по интернету, потому что наши СМИ сообщали что-то лживое или малозначительное о тех трагических событиях. Когда начались первые наступления незаконной и преступной власти Киева в апреле 2014 года на население Донбасса, отказавшееся от признания государственного переворота, и начались марши украинских нацистов, призывавших убивать русских, я немедленно сообщил заместителю и мэру города Мишелю Десто города Гренобля о происходящем на Донбассе, о нападениях нацистской киевской власти на население Донбасса, поднявшееся против майданного переворота.
Зная, что заместитель мэра Гренобля является членом комитета по иностранным делам Национального собрания Франции, я надеялся, что он сможет осудить преступления украинский нацистов против населения Донбасса на официальном уровне. Я отправил на его электронную почту несколько писем с фото и видео происходящего на Донбассе с просьбой о помощи в разоблачении нацистского режима. Но он ничего не предпринимал, месье хранил молчание. Я был ужасно разочарован его реакцией, если честно.
Однажды я отправил ему письмо по электронной почте, представив ему фотографии погибших детей на Донбассе, разрушениях в жилых районах, и обвинил его в молчаливом соучастии в преступлениях против человечности, пособничестве украинскому терроризму…»
Резкость человека, который ждет помощи от политиков и разочаровывается, мне лично понятна. Равнодушные чиновники – это бич современного мира. Обещаниями и посулами добившись власти, многие из них в превращаются в некую имперсональную массу, говорить с которой на языке человеческих чувств просто некомильфо.
В итоге всех обращений… мэр Гренобля Мишель Десто подал на Гиойма Лопеса жалобу в префектуру за «оскорбление и клевету».
Типичный западный политик, мэр Гренобля Michel Destot. Фото: wikimedia
Гиойм и на беседе в полиции не отказался от своего мнения и еще раз публично высказал то, что писал в блоге: мэр и другие политики – молчаливые соучастники преступлений против человечности, они со своим молчаливым согласием, по сути, союзники украинских нацистов.
Гийом продолжал бомбардировать мэра и его администрацию доказательствами преступлений против населения Донбасса, фактами, свидетельствующими о преступлениях. Он еще наделся на вмешательство европейских политиков в ситуацию на Юго-Востоке Украины На просьбы прекратить писать, этот отчаянный парень ответил, что будет бороться за правду и разоблачать происходящее на Донбассе.
В конце концов в марте 2015 г. Гийому позвонил секретарь депутата Мишеля Десто и назвал его лжецом, утверждая при этом, что на Донбассе ничего подобного не происходит, и в таком случае «вы лжете, мистер Лопес»! После этого был новый вызов в полицию и новое представление вице-прокурору Гренобля, заявившему Гийому: «да будь вы в Киеве, вас бы уже казнили!»
После этого Гиойма определили под судебный надзор с запретом на общение с мэром Гренобля и его замом. Многие разумные люди после такого «заткнулись бы», как советовали Гийому адвокаты. Но он считал тогда и считает сегодня, что молчание в таком случае означает поддержку украинских нацистов.
Как рассказывает сам Гийом:
«Но через 48 часов я отправляю электронное письмо о том, что во Франции серьезнее и опаснее разоблачать украинских нацистов, разоблачать преступления против населения Донбасса, чем на Украине. Меня вызвали к следователю, который угрожал мне тюрьмой и штрафами, если я не буду молчать о том, что происходит на Донбассе, меня шантажировали, что если я буду продолжать поддерживать Донбасс, то сяду в тюрьму… Как нормальный человек, я отказался молчать о том, что происходит на Донбассе. И как я мог молчать по отношению к населению, которое приняло меня с распростертыми объятиями в 2012 году?..»
В итоге Гийома поместили в психушку на неделю, затем вынесли приговор и посадили в тюрьму на 3 месяца. При выходе из тюрьмы ему снова пригрозили штрафами и судами, если он продолжит выступать за Донбасс. Но даже такое предупреждение не заставило его отступить от своей добровольной деятельности
«Я бы не смог замолчать. Я открыто осуждал и продолжаю осуждать то, что происходит на Донбассе. И я буду продолжать осуждать то, что происходит на Донбассе» – вот такую невероятную клятву верности довелось мне услышать из уст человека, живущего вдали от Донецка и от России – чудесного француза, блогера и публициста Гийома Лопеса.
Какие же замечательные люди ещё живут на этой земле! Господи, благослови их и укрепи. Хочется передать Гийому свою любовь и признательность.